***
Мистер Баркер с самого утра находился в прекраснейшем расположении духа. В жаркой Испании, куда он попал по воле случая, мистер Баркер чувствовал себя как рыба в воде. Что с того, что он предал свою родину Англию, работая доносчиком у короля Испании, зато теперь у него был славный замок на побережье Средиземного моря, полный карман золота и безоблачное небо над головой.

Лежа на диване в гостиной, он то и дело вскакивал и подбегал к окну. Порт обычно тихого в это время года Аликанте сегодня кишел людьми, а все новые и новые корабли то и дело показывались на горизонте. Дело в том, что сегодня в небольшом, но удивительно красивом городке Аликанте проходил аукцион. Старинные рукописи, полотна великих художников, драгоценные камни и старинные золотые монеты свозились на продажу со всех уголков земного шара. И мистер Баркер собирался скупить если не все лоты, то хотя бы большую их часть. Аукцион был назначен на семь вечера, но мистер Баркер, предвкушая празднество, не мог себя успокоить.
- Эмилия! – то и дело звал он свою жену. – Мой камзол готов?
- Еще нет, Педро. Хулия чистит его.
- Сколько можно повторять, не называй меня Педро! Это испанское имя. А меня зовут Питер, называй меня Питер, - взорвался мистер Баркер.
- Хорошо, Питер. А когда придет сеньор Альфонсо, тебя тоже называть Питер?
- Нет! Зачем ты задаешь глупые вопросы?! Педро для своих, Питер для чужих. То есть наоборот, - запутался в своих криках Баркер.
- Тьфу! – фыркнула Эмилия и ушла.

Дело в том, что мистер Баркер очень скучал по своей родине, по чашке чая с молоком, по игре в покер и по лошадиным скачкам – словом, по всем тем увлечениям, оставленным в Англии. В Аликанте было не принято делать ставки на заездах, играть в гольф, и даже обычные карты были редкостью. Зато у мистера Баркера появилось новое увлечение – он коллекционировал старинные карты, рукописи, монеты и драгоценные камни. В последний раз, когда он виделся со свои горячо любимым племянником, тот отправлялся на Карибские острова для борьбы с пиратами. Исправно, хоть и редко получая от племянника письма, мистер Баркер радовался его победам и печалился неудачам. Письма родственника вдыхали в Питера новые силы, и он представлял, что это он, а не его племянник, расправляется со злостными преступниками и морскими разбойниками:
- Эмилия! – в который раз заорал он. – Где мой камзол?
- Сейчас, Педро.
- Дура, - прошипел мистер Баркер. – Питер, Питер, Питер, Питер…

- Эмилия, знакомься. Это миссис и мистер Дэвил.
- Добро пожаловать, - менее восторженно, чем ее муж, поприветствовала гостей миссис Баркер. – Прошу к столу!
- Мистер Дэвил, какое счастье, что вы с женой посетили Аликанте. Видите ли, здесь не с кем общаться. Эти испанцы – высокомерные, гордые, слова им не скажи, - крепкое вино разговорило мистера Баркера. И вскоре Джек знал всю его биографию, в то время как сам мистер Баркер не знал о Джеке Воробье ровным счетом ничего.
- Эти испанцы не играют в гольф, не ходят на скачки, не играют в карты. Что у них священно, так это коррида. Убивают невинных животных и приговаривают: «Вы не понимаете. Они рождены для смерти. Это не убийство. Это искусство!» Тьфу! Скукота! Теперь я занимаюсь коллекционированием, мои собрания полотен, монет, драгоценностей - одни из самых богатых в мире.
- Да? – заинтересованно спросил Джек.
- О да, мистер Дэвил, поэтому я был ошарашен, когда вы увели у меня из-под носа целый сундук золотых монет. Может быть, я смогу перекупить у вас его?
- Перекупить? Не думаю, но вы можете выиграть его в карты.
- Вы шутите! – азартный блеск уже появился в глазах мистера Баркера.
- Отнюдь!
- Эмилия, приготовь карточный стол. Наконец-то у меня появился соперник!
- Дорогая, вы мне не поможете? – обратилась к Элизабет Эмилия Баркер.
- Разумеется, - искренне улыбнулась девушка.
Мужчины остались одни.
- Мистер Дэвил, а вы также занимаетесь коллекционированием?
- О-о, можно и так сказать, - улыбнулся про себя Джек, вспоминая битком набитый золотом трюм «Жемчужины». – Но до вас мне все же далеко!
- Ох, как же мне повезло, что я вас повстречал. С тех пор, как мой дорогой племянник отправился на Карибы выполнять приказ короля, мне не доводилось иметь столь прекрасного собеседника.
- На Карибы? - заинтересовался Джек.
- О да, Катлер Беккет – мой племянник – золотой человек. Вы бы с ним подружились! Он ненавидит пиратов всей душой, и, знаете ли, как я его понимаю! Если б не мое слабое здоровье, я давно бы отправился на Ямайку и хорошо бы отделал этих морских собак!
- Да-да, я вас понимаю, - пробормотал Джек, ошарашенный упоминанием имени лорда Беккета.
- А особенно я попытал бы одного. Он называет себя Джек Воробей. Ну что за жалкое прозвище, вы не находите?
- Почему же? – возмутился Джек. – Это означает свободу и независимость. Я предполагаю, - спохватился он.
- Может быть, вы и правы. Но все же я заочно ненавижу этого проходимца. Мой племянник все никак не может правиться с ним, а его слава распространилась аж до Европы, - возмущался Баркер.

Элизабет, вернувшаяся сообщить, что столик для игры в покер готов, услышала лишь последние слова, но поняла, что речь идет о пиратах.
- Пираты? - спросила она. – Мне с детства казалось, это слово овеяно романтическим ореолом – свобода, приключения, золото, – мечтательно говорила она.

Джек невольно залюбовался девушкой. Он знал, что ее слова искренни, что она говорит чистую правду. В такие минуты ее лицо становилось по-детски наивным и мечтательным, хотя уже в следующую секунду она не раздумывая могла насмерть заколоть своего врага. За время, проведенное с Джеком, она научилась еще лучше пользоваться шпагой, метать ножи, стрелять из оружия. Впрочем, Джек был уверен, что она не научилась, а просто вспомнила свои навыки. Не могла дочь губернатора так кардинально измениться. Если бы Джек верил в реинкорнацию, он с уверенностью сказал бы, что его Лиззи в прошлой жизни была пиратом.

- Вы глубоко заблуждаетесь, мисс Кэтрин. Пираты низкие, грязные создания. Вечно пьяные, одноглазые и непременно лишь с одной ногой!
- Правда? – подавив душивший ее смех, спросила Элизабет. – А я думала, что они все красавцы, - отвернувшись от старика, она подмигнула Джеку.
- Ах, женщины! Как легко вас обмануть! Порой и не знаешь, что скрывается в вашей прелестной головке!
«Да уж, тебе лучше не знать, что скрывается в ее голове, а то, не дай бог, в обморок грохнешься», - развеселился Джек, но вслух сказал:
- Пойдемте, мистер Баркер. Карты не ждут!

- Снова проиграл, - сокрушался мистер Баркер после очередной партии в покер. На кону стояло то самое рубиновое ожерелье, которое так пришлось по вкусу Элизабет. А во владение Джека уже перекочевала немалая часть владений мистера Баркера.
Элизабет, подливая в бокалы вино, то и дело дотрагивалась до мочки уха, потом до брови, проводила рукой по горлу, и каждый раз после такого приема Джек выкладывал то королевский покер, то стрит, а вздохи мистера Баркера становились все тяжелей. Наконец алкоголь и усталость взяли свое, и он медленно сполз вниз по стулу.
- Простите его, мистер Дэвил. Возраст, знаете ли. Муж, наверно, не успел сказать вам. Мы приглашаем погостить вас на пару дней. Ваша спальня уже готова. Возражения не принимаются.
- Благодарю, - поклонился Джек.

Оказавшись в предоставленной им комнате, Джек наконец стащил с головы парик и швырнул его в угол, а Элизабет стала лихорадочно расшнуровывать туго затянутый корсет.

- Мы молодцы! - заключила она. – Чуть со смеху не умерла, когда он рассказывал про одноглазых пиратов. Он поди знает больше нашего, - улыбалась Элизабет.
- Ты не знаешь главного. Его племянник – Беккет.
- Беккет? – удивилась девушка. – Тогда обчистить этого мерзкого старикана – наша святая обязанность!
- Согласен, цыпа, - подкрутив усы, ответил Джек.
- Но уже сегодня у нас неплохой улов. Это нужно отпраздновать, - предложила Элизабет, доставая из приготовленной заранее сумки две бутылки рома. - Держи, - кинула она одну Джеку.
Откупорив пробку, она жадно припала к горлышку и опрокинула в себя горькую жидкость. Наконец оторвавшись от бутылки, она удовлетворенно улыбнулась.
- Не поможешь расшнуровать корсет?

Джек медленно подошел к ней сзади и аккуратно освободил Элизабет от платья. Оставшись в нижней сорочке, Элизабет снова припала к бутылке. Джек, откинув пышный кринолин, не спешил отпускать саму девушку. Гладя ее по плечам, он спускался ниже, его ладонь скользила у нее по груди. Резко развернув к себе Элизабет, Джек плотоядно взглянул на нее. Капля рома стекала с ее губ по подбородку. Проследив за ней взглядом, он не сдержался и облизнул ее. Потом впился в горькие от алкоголя губы, а руки уже ловко снимали последнюю одежду. Элизабет также не теряла времени даром, и рубашка, а вскоре и брюки Джека были отброшены в угол комнаты. Не удержавшись на ногах, они повалились на кровать, неистово и страстно целуясь.
- Подожди, - прошептала Элизабет. Дотянувшись до бутылки, она жадно отпила пару глотков, а оставшуюся жидкость медленно вылила себя на грудь. Джек хитро улыбнулся и, нежно покусывая ее соски, стал слизывать горьковатую жидкость. Элизабет выгнулась и застонала. А Джек спускался все ниже, оставляя влажную дорожку на теле девушки. Он нежно целовал ее пупок, но цель его была все же ниже. Раздвинув руками бедра Элизабет, он поцеловал ее там. Он никогда не делал такого раньше, предпочитая получать равную часть удовольствия, но теперь он дарил свою долю радости Элизабет. Его язык двигался аккуратно и настойчиво, и девушка еле сдерживалась, чтобы не закричать от райского блаженства, понимая, что хозяева будут в шоке от таких шумных гостей. Наконец последняя волна удовольствия накатила на нее, и все тело Элизабет содрогнулось. Джек, поднявшись на одно колено, лег рядом с ней.
Элизабет ласково провела рукой по его небритой щеке и прошептала:
- Спасибо.

Отдышавшись, она поняла, что настала ее очередь. Забравшись на Джека, она целовала все его тело, покусывала мочку уха, нашептывала кучу непристойностей, что всегда очень возбуждало пирата. Спустившись вниз по его животу она провела языком мокрую линию, отчего Джек прикрыл глаза. Поглаживая его бедра руками, девушка нежными движениями массировала его твердую плоть. Но вдруг Джек привстал и, обхватив Элизабет ногами, перевернул так, что она оказалась под ним.
- Я хочу, что нам обоим было хорошо, - прошептал он непонимающей девушке. Закинув ее ноги себе на плечи, он вошел в нее. Элизабет снова застонала – столько наслаждения за один вечер никому и не снилось. Вдруг Джек остановился:
- Перевернись.
- Что?
- Перевернись на другую сторону. Скорей, - приказал он. И девушка подчинилась. Теперь он вошел в нее сзади, и проникновение было столь глубоким, что Элизабет даже почувствовала небольшую боль, но наслаждение заглушало его. Потом они делали это на полу, сидя, лежа, боком, а под утро, обессиленные и опустошенные, они лежали и просто улыбались друг другу.

- Вставай, соня. Все проспишь! – тормошил сонную девушку Джек.
- Я не могу, я устала, - хитро улыбнувшись, пожаловалась она.
- Будешь себя хорошо вести, следующей ночью устанешь точно также, - подмигнул ей Джек.
- Провокатор!
- Пиратка, - не остался в долгу Воробей. - И кстати, выбери какое-нибудь платье с закрытым верхом, а то у тебя все тело в фиолетовых пятнах. Подумают, что я тебя бью, а может, догадаются, какая у нас бурная личная жизнь, - расхохотался Джек при виде пылающей от ярости Элизабет. - Ладно, вставай!